Эссе «Ф.М. Достоевский в русской литературе»

«Двести лет тому назад в одной из московских церковных книг появилась метрическая запись: «В октябре родился младенец в доме больницы для бедных у штаб-лекаря Михаила Андреева Достоевского сын Феодор…»

На Божедомке (ныне улица Достоевского), в одном из самых печальных районов Москвы, где ютилась беднота, в скромной лекарской квартирке прошли первые шестнадцать лет жизни будущего великого писателя, защитника униженных и оскорбленных, назвавшего свой первый роман, написанный им в двадцать пять лет, «Бедные люди».

Окончив пансион, Достоевский в мае 1837 года вместе со старшим братом покинул родной дом. Молодые люди уехали в Петербург. Отец определил Федора в Главное инженерное училище. Но другие интересы влекли юношу, будущего писателя, по словам Томаса Манна, «первого психолога мировой литературы». Человек есть тайна,- говорил он брату. Её надо разгадать, и ежели будешь её разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной…»

По окончании училища Достоевский не остался на военной службе. Он выходит в отставку и посвящает себя литературе. Первая книга писателя, «Бедные люди», была восторженно встречена Некрасовым. «Честь и слава молодому поэту, муза которого любит людей на чердаках и в подвалах и говорит о них обитателям раззолоченных палат». « Ведь это тоже люди, ваши братья!»- приветствовал начинающего писателя и В.Г. Белинский.

Но блестящее вступление Достоевского на литературное поприще трагически оборвалось. 22 декабря 1849 года отставной инженер-поручик Достоевский вместе с другими петрашевцами стоял на эшафоте, ожидая смертной казни « за увлечение идеями французского утопического социализма». Достоевский стоял шестым на эшафоте. Выводили к расстрелу по трое. Первых троих уже повели к столбам, когда в последнюю минуту было объявлено, что расстрел заменён каторгой. Достоевского сослали в Омский острог. «…те четыре года я считаю за время, в которое я был похоронен живой и зарыт в гробу», — писал он старшему брату.

Там, на каторге, Достоевский, разуверившись в возможности улучшить действительность путем борьбы, вообще усомнившись в способности человека «своими силами» перестроить жизнь, начал  искать поддержку в религии. То есть был в постоянной борьбе с самим собой, ибо религия до конца его дней не слишком удобно укладывалась в душе его, склонной к возмущению и бунту. Очень точно он сам охарактеризовал своё тогдашнее состояние в одном из писем, написанных зимой 1854 года, вскоре после освобождения: «Я — дитя века, дитя неверия и сомнения до сих пор и даже (я знаю это) до гробовой крышки. Каких страшных мучений стоило и стоит мне теперь эта жажда верить, которая тем сильнее в душе моей, чем более во мне доводов противных»…